Пора подснежников - Страница 3

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– Пригласи ее ко мне, Ира. Да не трясись так, что ты, в самом деле, будто ты этот кошелек украла! – неожиданно вспылил Игорь, хотя никогда прежде не позволял себе кричать на своих девушек, милых и нежных.

– Хорошо. – Ира чуть приподняла попку от стула, но тут же снова опустила. – А я не могу, Игорь Васильевич!

– Что не могу?!

– Не могу ее пригласить, она убежала.

– Как это убежала?! – не понял он.

Обошел свой стол, наклонился над Новиковой и снова подумал, что она что-то делает с волосами, слишком уж они белые. Как снег белые! И даже на вид кажутся такими же скрипучими, жесткими и холодными.

Чего это он вдруг к ней придираться решил, а? Не с того ли, что у Степановой опять прокол случился? В последнее время все шло у нее как по маслу. Он втайне радовался за нее, порой даже позволял себе любоваться ею. Нет, не так, работой он ее любовался, а не ею. Так будет правильнее.

– Она что, в бега подалась? Мне теперь в розыск подавать, что ли? В бумажнике-то хоть все цело? Клиенту позвонили?

Клиенту позвонили, оказывается, сверились с содержимым, ничего не пропало. Извинились тысячу раз, соврали, что нашли бумажник в салоне одного из примеряемых им на себя автомобилей. И он вот-вот должен был подъехать, чтобы забрать свой бумажник и небольшой утешительный приз, то есть талон на бесплатное проведение ТО в их салоне.

Ну вот, а говорят, что блондинки бестолковые! Все всё правильно сделали.

Все, кроме одной!

– Игорь Васильевич, Лидочка, как только нашли в ее столе бумажник, побледнела, сказала: я так и думала, что все этим закончится, взяла свою сумку и бегом на улицу.

– И? – Он выжидательно уставился на Ирочку. – И что дальше?

– Ничего! Она сказала, что больше не придет! – закончила шепотом Ирочка и вдруг запросила жалобно: – Игорь Васильевич, не наказывайте ее, пожалуйста, слишком строго! Пожалуйста! Она… Она вряд ли виновата.

– А кто виноват?! – вытаращился Игорь, опешив. – Она с первого дня, пардон, косячит! Я все глаза закрывал на ее промахи, но такое!.. У нас же никогда ничего подобного не было, разве не так?

– Так, так, но… Но мне кажется, она не виновата!

– А почему это тебе так кажется, Ирочка?

Ему вдруг сделалось интересно ее мнение. Ира Новикова работала не первый год на него. И хорошо работала, надежно. К ее мнению он уже через полгода начал прислушиваться. Интересно, что-то она скажет теперь?

– Посудите сами, ну вот если она этот бумажник украла, разве стала бы держать его у себя в рабочем столе?! – Ирочка поднесла изящный указательный пальчик к своему виску и легонько тюкнула. – Это последней дурой надо быть, чтобы так сделать. Украла еще вчера, не взяла из бумажника ни цента, а там долларов полторы тысячи и три банковские карты, и бумажка с пин-кодами еще! Так вот, не взяла ничего и в столе держала. Согласитесь, что это даже для блондинки перебор!

– Может быть… – кивнул он неопределенно, хотя мысленно и был согласен. – Что еще?

– Тут такое дело… – Она замялась на минуту, потом снова тряхнула своими снежно-белыми волосами, кажущимися ему ненатуральными. – Мне кажется, ее кто-то упорно подставляет. Все ее промахи, они какие-то ненастоящие. Новичку простительно, а у Лидочки стаж внушительный. За границей работала. Одна моя знакомая училась с ней на параллельных потоках, редкая стерва, хочу сказать, но даже она признавала за Лидочкой первенство. По уму, говорила она, и порядочности Степановой равных не было. Вот вы сейчас ее уволите, а она… У нее какая-то сложная ситуация дома сложилась. Из-за нее она и из-за границы при-ехала. Игорь Васильевич, ну погодите, пожалуйста! Тем более завтра Женский день! Мы сегодня праздновать собирались.

– Ну и празднуйте! Кто вам мешает? Вы бумажников не крали!

– Мы станем праздновать, а Лидочка будет дома одна сидеть и плакать, – и будто в знак солидарности с плачущей Степановой Ира громко всхлипнула. – Она сегодня такая нарядненькая пришла на работу, такая хорошенькая, все порхала, настроение у нее было отличное, и тут такое… Мы станем праздновать, а она там одна…

– И что, прикажешь мне за ней ехать, что ли?! – воскликнул он и руками всплеснул, одновременно и возмущаясь, и выпроваживая Иру из кабинета.

Та встала и к двери попятилась и все смотрела на него как-то странно.

– Ну чего тебе еще? – не выдержал он ее мольбы, сквозившей в огромных голубых глазищах.

– Я не могу вам приказывать, Игорь Васильевич, я вас умоляю! – прошептала смелая Ира, предварительно толкнув попкой дверь его кабинета. – Поезжайте за ней, пожалуйста!

– Что-о??? Ты совсем, что ли, Ира???

– Вы ведь нас никогда не обижали, Игорь Васильевич, – смятенной скороговоркой принялась его уговаривать Новикова, сложив изящные красивые ручки на груди. – Она не заслуживает вашего гнева, поверьте! Она не заслуживает даже порицания! Потому что она ни в чем не виновата! Кто-то усиленно вредит ей. За что, не пойму! Но согласитесь, держать украденный бумажник в столе…

– Во-он!!! – не выдержав, заорал он на девушку, которая еще сегодня утром казалась ему милой и хрупкой в его нежнейшей коллекции снежинок.

Ну, наорал, ну выгнал, дальше что? Стало легче? Ни черта легче не стало. Ведь если Ирочка Новикова права и Лидочка ни в чем не виновата, то, получается, виноват кто-то еще? А кто виноват? И главное, в чем? И виноват, если задуматься, в страшных вещах! И за вещи эти не то что уволить, голову оторвать мало.

Ведь девчонке постоянно палки в колеса вставлялись. То заказ был невыполненным, потому что все отказались от подписи…

Так, стоп. А кто отказывался? Разве он разбирался в этом? Нет. Он отогнал от себя эту мысль. И даже не повел Лидочку в механический, чтобы она опознала того умника, что оставил неразборчивую закорючку в ее бумагах. Не захотел Игорь Васильевич, чистоплюй хренов, марать подозрениями надежных ребят, работающих на него давно и исправно. А ведь один из этих надежных приставал к Лидочке в оскорбительной форме, заведомо зная, что такие вещи караются их внутренними правилами. Значит…